"Le Narrateur" de Walter Benjamin : une approche historiosophique du skaz leskovien
ЛЕСКОВСКИЙ СКАЗ В ПОНИМАНИИ ВАЛЬТЕРА БЕНЬЯМИНА («РАССКАЗЧИК»)
Résumé
En 1936, le philosophe allemand Walter Benjamin faisait paraître dans la revue suisse "Orient und Okzident" (Orient et Occident) un essai sur Nikolaj Leskov intitulé "Der Erzähler" (Le Narrateur) . Ce texte se présente à la fois comme la somme des réflexions de Benjamin sur les genres littéraires dans leurs rapports à l’Histoire (c’est une réponse du philosophe allemand à la Théorie du roman de György Lukacs, parue en 1916) et une fine analyse de l’œuvre narrative de Leskov. On peut s’interroger sur le choix, à première vue assez curieux, de cet écrivain russe mort en 1895 et encore très mal connu en Occident qu’était Leskov. En fait, Benjamin était à la recherche d’une oeuvre susceptible de confirmer une série d’intuitions philosophiques et de fournir une base solide à la rédaction de sa propre théorie de la littérature, qu’il entendait fonder non pas sur l’epos (à la différence de Lukacs), mais sur les pratiques verbales multiformes dans les sociétés traditionnelles. Dans Le Narrateur, Benjamin accorde toute son attention à la réhabilitation du principe narratif dans l’oeuvre de Leskov, ce qui lui permet d’étayer et de développer une thèse qu’il avait déjà esquissée dans "Erfahrung und Armut" (Expérience et pauvreté) : le dépérissement inéluctable de l’art de narrer, et en conséquence le déclin, dans la littérature moderne, de l’expérience « vivante » transmise de génération en génération par le récit oral . Benjamin voit dans cet « échange d’expériences » la marque élective de toute narration et n’hésite pas à attribuer à la tradition orale une dimension eschatologique. Par le truchement de ses vertus remémoratives et consolatrices, le conte dessine la « patrie utopique perdue » de Benjamin. Cette patrie est tout autant sociale et historique que littéraire, car Benjamin envisage généralement les rapports entre l’art et l’Histoire en termes d’auto-réflexion, ou d’auto-réflexivité : l’œuvre d’art sédimente des contenus historiques et sociaux qu’il faut savoir déchiffrer, et l’Histoire se présente quant à elle comme l’infrastructure de l’œuvre d’art.
В 1936 г. немецкий философ Вальтер Беньямин опубликовал в швейцарском журнале «Orient und Okzident» эссе о Николае Лескове под заглавием « Der Erzähler » («Рассказчик»). Оно представляет собой одновременно размышления Беньямина о литературных жанрах и их взаимоотношении с историей и тонкий анализ повествовательности в творчестве Лескова. Чем обусловен этот, на первый взгляд, неочевидный выбор писателя, умершего в 1895 г. и сравнительно малоизвестного на Западе? На самом деле Беньямин искал писателя, могущего подвердить ряд его философских прозрений и обеспечить обоснование его собственной теории литературы, которую он, в отличие от Дьёрдя Лукача, выводил не из эпоса, но из многообразной вербальной практики в традиционных обществах. В «Рассказчике» Беньямин обращает внимание на реабилитацию нарративного принципа в творчестве Лескова, что позволяет ему упрочить и развить тезис, уже намеченный в «Erfahrung und Armut» («Опыт и бедность»): неизбежный упадок искусства повествования и, как следствие, истощение в современной литературе живого опыта, передаваемого «из уст в уста от одного человека другому». В этом «обмене опытом» Беньямин видит специфический признак рассказа и смело приписывает устной традиции эсхатологическое измерение. Благодаря своим напоминающим и утешительным свойствам, сказка рисует «утерянное утопическое отечество» Беньямина. Это отечество столь же социально и исторично, сколь литературно, поскольку обычно Беньямин рассматривает отношения между искусством и историей в терминах саморефлексии, или саморефлексивности: произведение искусства концентрирует в себе историческое и социальное содержание, которое нужно уметь расшифровывать; что же касается истории, она предстает как инфраструктура любого произведения.
Origine : Fichiers produits par l'(les) auteur(s)